Родились в рубашке.

Достаток распутного равняется короткому одеялу:
Натянешь его к носу, обнажаются ноги.
Козьма Прутков.

Сам круиз проходил интересно и содержательно, даже несмотря на то, что девяносто девять процентов всего времени туристы путешествовали в пределах боевой позиции, изучая достопримечательности куска пустыни размером три на четыре километра и близко знакомясь с сексуальными возможностями расположенной там ракетной техники.
Вся территория была ограждена внутренним и внешним ограждением, разнесённым на 150 метров, между которыми располагалось минное поле. Изнутри позиция охранялась прибывшей вместе с ракетчиками советской мотопехотой на БТРах, снаружи батальоном сирийских десантников (командос).
Этот анклав был сродни Бермудскому треугольнику:
— туристы преображались в стражей передовых воздушных рубежей мусульманского мира, ввезённые извне сельскохозяйственные грузы трансформировались в ракеты, радары и другую военную технику;
— искажался временной контоминимум, сутки имели 36 часов (12 часов боевое дежурство, 12 часов отдых после него, 12 часов подготовка), потеряли смысл дни недели числа месяца, всё заменил тридцатишестичасовой цикл бытия;
— стали происходить метаморфозы в психике индивидуальной и коллективной.
Представьте себе график жизни среднетипичного туриста:
12 часов боевое дежурство:
Техника молотит круглосуточно, в бетонных подземельях температура временами достигает +600, обстановка сложная, рука у кнопки «Пуск ракеты». Турист за смену выпивал ведро воды, выделял столько же пота, терял килограмм веса, потерю нервных клеток не сосчитать.
12 часов после боевого дежурства:
Жара нестерпимая, особенно после ночной смены. Тьма всякой погани – пауки, скорпионы, фаланги и главный бич, препятствующий нормальному отдыху – москит.
Развели подлую тварь сами туристы. Канализационные стоки были выведены в низину в километре от позиции, где образовалось озеро-инкубатор. Спасались туристы от москитов, ставя один вентилятор у изголовья, а другой у ног, и включив их навстречу друг другу.
При наружной температуре воздуха плюс сорок градусов, некоторые умудрились таким образом схватить воспаление лёгких.
12 часов подготовка к боевому дежурству:
Изучение технических вопросов, разведывательной информации о дислокации самолётов противника, предполагаемые его действия на ближайшие двенадцать часов. Вскоре многочасовые занятия превратились в кратковременные инструктажи и встал убийственный вопрос – что делать в свободное время. Навалилась эпидемия такой болезни, как ностальгия – дым отечества сладок и приятен, извела тоска по русским берёзкам.
Через полгода началось то, что великий русский писатель Михаил Шолохов назвал «окопной болезнью».
В противоборстве с жарой туристы прикрыли от солнца маскировочными сетями пространство у входов в домики и установили там ёмкости (резиновые) объёмом 6, 9, 12 кубических метров. Однако к источникам влаги стала сползаться разная пустынная нечисть. К примеру, бултыхнется по привычке прямо в одежде прибывший с боевого дежурства турист, вынырнет, а в десяти сантиметрах от носа на него глазеет гадюка, недовольная тем,  что её потревожили.
Более радикальным средством от жары оказалась русская баня. Кроме стационарной соорудили ещё десяток в передвижных кунгах (кабинках без аппаратуры).
Посидел в парилке, попил квасу и вроде как вновь на свет родился, окружающая жара кажется прохладой. Вместо берёзовых веников пользовались эвкалиптовыми. Научили париться арабов.
Правда жители знойной пустыни в парилке сидели на корточках у входа.
Со складов полка исчезло две двухсотлитровых бочки с эпоксидной смолой, в результате чего началось производство украшений, сродни и неотличимых от янтарных. Нещадно вылавливались пауки, скорпионы, фаланги и  другие насекомые. Они заливались смолой и отшлифовывались. Каждый турист считал своим долгом иметь до сотни произведений искусства, а по их качеству перещеголять остальных.
От одного туриста-туркмена практически все обучились ловить змей и сдирать с них кожу, которая пошла на изготовление галстуков, поясных ремней, на облицовку самодельных дембельских дипломатов.
От всякой пустынной нечисти позиция очистилась как казарма от мусора во время генеральной уборки в канун приезда комиссии.
А после того, как начальник химической службы побрызгал рукотворное озеро каким-то «фосгеном» или «ипритом», москитов стало меньше.
Если туристы помоложе в своём мастерстве последовали по пути лесковского Левши, то туристы постарше (офицеры) пошли по стопам Мичурина.
Они у входа в домики под маскировочными сетями взрыхлили песок, внесли удобрения и сделали грядки. Пользуясь привезёнными из России семенами, принялись ставить биологические опыты, обильно поливая растения водой (ещё один способ убить свободное от боевого дежурства время). Это как ничто лучше доказывает, что Россия – страна с крестьянской психологией.
Вырастало что-то несуразное:
— подсолнух с обычной верхней частью, но высотой ствола в четыре метра и диаметром у корневища более десяти сантиметров;
помидорный куст двухметровой высоты и в центнер общим весом, на котором тысячи плодов размером не больше сливы.
Один селекционер вырастил напрочь отсутствующий в Сирии овощ – красную столовую свёклу, внушительных размеров и приличного качества.
Слух распространился по Дамаску, и тогда к нему потянулись толпы проживающих с семьями военных советников и, вообще, «хохлов всех национальностей», за таким необходимым компонентом борща.
Мичуринец сам был хохлом, и поэтому за три свеклы требовал с просителей или шмат сала, или бутылку БРЕНДИ… Первое достать в мусульманской стране было невозможно, а вот второе давали.
Пред многими домиками стояли десятилитровые бутыли, в которых на солнцепёке созревал хлебный квас. Хождение друг  к другу на пробу кваса превратилось в ритуал, аналогичный японской чайной церемонии.
Умелые технологии пользовались заслуженным авторитетом и почётом у сообщества.
Однако типичными проявлениями «окопной болезни» были отдельные курьёзные случаи. Вот один из всех, самый яркий.
Три лейтенанта, выпив вечером полуторалитровую, приобретённую в аптеке у Ахмета, бутыль смертельно-ядовитого «кыхюля» (судя по этикетке), именуемого в среде туристов «калошей», решили прогуляться. Как они потом писали в объяснительных записках: «В поисках женщин лёгкого поведения» (это в мусульманской стране).
Офицеры к удивлению прошли незамеченными сквозь посты мотопехоты (на БТРах с крупнокалиберными пулемётами), преодолели  внутреннее проволочное заграждение, как по танцплощадке прошлись по 150 метровому минному полю (о восьмое чудо света!), преодолели внешнее заграждение и посты, минометную батарею сирийских командос, ведущих охрану ракетной позиции с внешней стороны и направились к арабскому городку в пятнадцати километрах, пугая пустынных шакалов пьяными песнями.
В пустыне и днем легко потеряться, поэтому путешественники, поблудив часа три, дав круг в километров пятнадцать, выплеснув заряд отрицательной энергии и наполовину протрезвев, возвратились к наружному ограждению, но уже в другом месте. Только искатели женщин легкого поведения преодолели первое препятствие, как из-под ног впереди идущего выпорхнула и взорвалась на двадцати метровой высоте сигнальная мина, на десяток километров осветив яркой вспышкой (наподобие электросварки) окрестности. Тот остолбенел, как жена библейского Лота, никакая сила уже не смогла бы его сдвинуть даже  на сантиметр, хоть влево, хоть вправо, хоть вперед, хоть назад.
Два других лейтенанта, бессознательно, за 0,5 секунды оказались по другую сторону колючей проволоки, оставив на ней половину одежды (причем один левую, а другой правую) и тоже остолбенели. Так стояли они, как клоуны на арене цирка, у каждого отсутствовал ботинок, носок, штанина, рукав куртки, у одного с левой стороны, у другого с правой.
В ближайшем от места события домике, где обитали начальник полевого отделения Госбанка СССР, начальник финансовой службы полка и казначей, всю ночь шла азартнейшая игра в преферанс на деньги.
В два часа ночи игроки сделали перерыв, вышли покурить на свежем воздухе и увидели вспышку сигнальной мины. Тогда эти самые далекие от войны люди, несколько разогретые спиртным, заскочили в домик и взяли автоматы, выскочив наружу, залегли в кювете и открыли стрельбу в направлении места срабатывания сигнальной мины. С подъехавшего БТРа в том же направлении дала несколько очередей из крупнокалиберных пулеметов мотопехота.
На командном пункте батальона сирийских командос услышали какофонию из автоматных и пулеметных очередей, еще ранее увидев вспышку сигнальной мины, приняли надлежащие меры: минометная батарея дала несколько залпов по квадрату, стала формироваться группа захвата из нескольких сот человек, со штатным вооружением и техникой. В следствии минометного залпа, в районе происшествия сработало еще десятка два сигнальных мин и создалось впечатление о наземном нападении противника.
Минут через десять весь полк (за исключением смены на боевом дежурстве) был в траншеях и окопах, в тысячу стволов постреливая хаотически в окружающую пустыню в самых разных направлениях.
Начальник химической службы, забыв с испугу, что на улице ночь, дал команду взводу химической защиты задымить при помощи специальных установок на шасси автомобилей ГАЗ-66 позицию. Темнота, ранее хоть немного освещавшаяся сиянием луны и звёзд, стала кромешной. В ней люди стали сталкиваться лбами, а автомобили буферами.
Волнение и напряжение передалось расчётам в бетонных подземельях, возглавляемых дежурным заместителем командира полка, подполковником.
Последний стал внимательно всматриваться в экран радара, обозревающего воздушное пространство Сирии, Ливана, Израиля, Иордании. Исходя из принципа «у страха глаза велики», руководитель дежурной боевой смены обнаружил впереди отметки от пассажирского Боинга, заходящего на посадку на гражданский аэродром Дамаска, ещё одну отметку от незаявленного самолёта.
Как оказалось потом это были гонимые звуковой волной, ввиду пыльной бури, метеоскопления. Подполковник приказал дивизиону непосредственного прикрытия открыть по предполагаемому самолёту-нарушителю огонь ракетой малой дальности. В точку разрыва этой ракеты самостоятельно (проявили инициативу и рвение) открыли огонь зенитные пушки. Пилот пассажирского Боинга, завидев впереди по курсу разрыв боевой части ракеты и гроздья разрывов зенитных снарядов, резко повёл самолёт на малую высоту и повернул воздушный лайнер обратно по маршруту, удирая от опасности.
Через некоторое время экипаж посадил Боинг на тот же аэродром, откуда взлетел, уверяя руководство авиакомпании, что в Дамаске сесть невозможно, там идут боевые действия и их обстреляли сначала ракетой, а затем из зенитных артиллерийских установок.
В момент разворота отметка от воздушного судна ввиду ухода на малые высоты исчезла с экранов радаров.
Поняв, что мифическая цель не что иное, как метеоскопления (такие отметки были впереди остальных находящихся в воздухе в этом районе самолётов), получив сообщение, что Боинг на аэродром Дамаска не сел, дежурная боевая смена во главе с подполковником посчитала, что сбила его, и приготовилась сесть в тюрьму, хоть в советскую, хоть в Сирийскую.
Шумиха улеглась, когда сирийские командос привезли на БТРе незадачливых любителей острых ощущений.
Проведённый анализ показал: плотность пуль и осколков в месте, где командос обнаружили стоящих как столбы лейтенантов была такова, что теоретически ни одно живое существо уцелеть бы не могло.
Неделю группа сапёров проводила ревизию минного поля и сделала заключение, что проходов в нём нет и мины не сработали по непонятной причине.
Да! Они родились в рубашке и остались живы.
При разборе происшествия кроме самих лейтенантов, больше всех пострадал начальник службы, которому подчинено подразделение, Иван Васильевич.

В КУРИЛКЕ:
Из Военного городка подкатил автобус с командирами подразделений и начальниками тыловых служб. Прибывшие направили стопы в святое место, впереди колонны пузатый и мордастый капитан. Это начальник продслужбы Кандалов. Два дремавшие в кустах кобеля вихрем мчатся ему навстречу, учуяв колбасных запах вперемежку со спиртным.
— Вот и рота почетного караула! Смирно! Где оркестр?
— Самый главный в полку начальник! – комментирует Остряк, — Только соберется отдать полковникам честь, как те руку тянут: «Здоров! Дай тушенки!». У него сплошное нарушение формы одежды: морда шире фуражки; сапоги не мокнут, живот прикрывает. Почему трезвый? Ха-ха! Ошибся, спиртным разит, как с пивной бочки! Кому война, а кому мать родна!
— Это вы хреновиной занимаетесь, а я реальным делом: сено для подсобного хозяйства заготавливаю.
— Почему эмблемы не сменил? – нападает Михеев.
— Какие эмблемы?
— Вышел приказ иметь знаки не по родам войск, а по виду занятий. Начвещ – два скрещенных  сапога на фоне портянки. Начпрод – ложка на тарелке. Политработник – два скрещенных языка на фоне газеты «Правда». Прапорам вводят кителя с левым погоном, правый все равно стирается при таскании домой мешком с казенным имуществом.
— К курилке подходит рядовой:
— Командирам подразделений и начальникам служб – в оперативный зал на совещание!
— О цэ хрен! – сокрушается интендант, пытаясь жевательной резинкой заглушить спиртовой дух.
Ему сочувствуют и советуют для облегчения дальнейшей участи штаны переодеть задом наперед. Кандалов посылает советчиков в… в общем, очень далеко. Естественный русский мужской разговор. В спину компания упражняется в злословии:
— Его не мешает периодически водить на прием к ветеринару!
— Коммунист! Все пускает налево!
— Живет все лучше и лучше, как бы это не было противно окружающим!
— Все в мире может быть, за исключением начпрода-трезвенника и вегетарианца! Видел ли кто такого?
— Я видел, — берет бразды правления майор М., — выискали во всех тылах самого ущербного, и послали на фронт, в Сирию.
Первые месяцы пребывания на Ближнем востоке у интенданта сердце кровью обливалось при виде тонн выбрасываемых пищевых отходов. С идеей создания прикухонного хозяйства обратился к полковнику, но тот послал его вдоль по Питерской.
Украинцы – нация изобретательная. А еще среди ни есть «хохлы», которые слово «родина» пишут с маленькой буквы, а «Сало» — с большой. Без данного продукта их жизнь теряет смысл. При помощи соплеменников начпрод создал международную конрабандистскую цепочку. Ключевым звеном ее стал прапорщик-секретчик. При вояже в Советский Союз за блоками на секретную технику он приобретал поросят. Член экипажа военно-транспортного самолета, отвечающий за прием и укладку грузов, содействовал размещению вперемежку с секретными блоками, блоков хрюкающих. Таможенник-хохол закрывал на это дело глаза. Сирийский таможенник, курд по национальности, исполнял роль очередного хохла. Он по протестным мотивам умышленно допускал свинство во владения Аллаха. По данному каналу осенью и весной в мусульманскую страну проникло по полсотни нечестивых тварей.
Уже в мае осеннее поколение мигрантов стало выдавать на-гора продукцию. Сало стало основным средством взаиморасчетов между ракетчиками, сильно поколебав курс жидкой валюты.
А вот весеннему завозу не повезло. При пятидесятиградусной жаре поросята жрали только по ночам, росли длинными и худыми, больше смахивали на огромных крыс.
На заключительном этапе эпопеи боевое дежурство несли совместно русские и арабские расчеты. Тех и других питала наша кухня. В канун убытия интендант забил скопом всех поросят, и завалил боевую смену мясным рационом. Случился казус: мусульмане и невесть откуда взявшаяся в их родной стране экзотическая свинина.
В подземное сооружение командного пункта привезли обед. В узком длинном помещении принимают пищу офицеры дежурной смены. Два ряда сдвинутых столов. За ними, спиной к стене, лицом к средине, сидят офицеры, слева русские, справа арабские. Ближе ко входу – стол с посудой, хлебом, термосами. Один рядовой в белом халате и колпаке раскладывает пищу по тарелкам, второй разносит по столам, сперва своим. В каждой миске со щами – огромный кусище поросятины. Сервировщик ставит миски сирийцам, те деликатно встают и выстраиваются у стенки Солдата, наконец, осеняет, он выдачу прекращает. На арабской стороны остается лишь один мусульманин, до которого очередь не дошла. На ломанном русском он вопрошает:
— Мне почему не дали?
— Ему ставят двойную порцию, и он в такт с русскими наяривает свинину. Остальные арабы с ужасом ожидают, когда разверзнется трехметровой толщины железобетонный потолок, и злостного нарушителя Корана поразит, испепелит молния.
Хохлы есть и среди арабов, лозунг «хохлы всех стран объединяйтесь» — справедлив.
Продолжаю основную тему. Итак, следующий рассказ об Иване Васильевиче…