Союз ветеранов Сирии

«Москва отказалась принимать израильское извинение. Советский посол в Вашингтоне, Анатолий Добрынин, заявил от имени Кремля протест по поводу нападения, а также выразил неудовольствие фактами недавнего развёртывания американских судов в восточном Средиземноморье».

Читать далее


Неудовольствие…
Не только я один вдумчиво читал газеты за всё время нашего пребывания на БС (боевой службе). Ко мне в библиотеку БПК «Свирепый», видимо, прослышав про наш «крейсерский состав книг и журналов», стали приходить офицеры и мичманы корабля, флагманские специалисты.
Настоящих библиофилов я распознавал сразу по особому блеску любознательности в глазах, по их неукротимому желанию «покопаться в книгах» и по их бережному отношению к книгам – они ставили книги не как попало, а в то же место, откуда брали. Поэтому некоторым офицерам и не препятствовал и «допускал» их в святая-святых – к дальним полкам-стеллажам, на которых были редкие экземпляры.
Начальник РТС, капитан-лейтенант Константин Дмитриевич Васильев, парторг БПК «Свирепый», тоже брал у меня подшивки центральных газет – «Правда» и «Красная Звезда», мы оба читали сообщения ТАСС, репортажи и сообщения о войне на Ближнем Востоке…
В одной из статей вскользь было написано, что «Советский Союз будет выполнять союзнические договоры с Египтом и Сирией, окажет этим странам необходимую поддержку и помощь». Вот почему мы все, весь экипаж БПК «Свирепый» чувствовали напряжение, возбуждение и готовность в любой момент выйти в море на внезапную БС (боевую службу). БПК «Свирепый» боеприпасы в арсенал не сдавал…
- Представляешь, - как-то вполголоса сказал мне Константин Дмитриевич, - что сейчас творится на ЧФ (Черноморский флот)? Там сейчас ребята «на ушах стоят»…
Я не мог себе представить, как могут ребята «стоять на ушах», но хорошо мог себе представить, как это могло бы быть, если бы мы тоже сейчас немедленно собирались выйти в море. Я тоже был недоволен тем, что наши дипломаты выражали только «неудовольствие» действиями «агрессоров». Агрессорами тогда мы признавали только США и Израиль…
В экипаже БПК «Свирепый» в октябре 1973 года сложилась двойственная обстановка: мы все одновременно горели желанием участвовать в реальных боевых действиях против «вероятного противника» и угрюмо не желали этого, потому что очень устали за нашу первую БС (боевую службу), хотели отдохнуть от качки, от опреснённой морской воды, от постоянных вахт и дежурств. При этом лучшая часть нашего экипажа – «ДМБовские годки» – страстно хотели поскорее «сыграть ДМБ» и уехать по домам.
Может быть, из всех матросов и старшин экипажа БПК «Свирепый» только я один обострённо и скрупулёзно исследовал события на Ближнем Востоке и в мире, потому что все мои попытки обратить внимание ребят на войну арабов и израильтян сводились только к обмену мнениями по поводу слухов, витавших в ВМБ «Балтийск»…
Например, говорили, что «наш эсминец из орудия главного калибра сбил американский «Фантом», что «наши балтийские морпехи высадились ночью на побережье Израиля и «дали дрозда» израильтянам», что «египтяне во время боя бросают оружие, достают коврики и начинают молиться своему богу», что «наши потоком гонят в Египет и в Сирию танки, вооружение, боеприпасы, еду и обмундирование»…
Любые слухи – это не выдумки, а дополненные выдумками реальные факты и события. Действительно, с самого начала боевых действий на Ближнем Востоке «Советский Союз, выполняя союзнический договор, начал посылать технику и вооружение в Сирию и Египет». Причём в таком темпе и таком количестве, которого не было со времён Великой Отечественной войны…
Так, например, сухогруз пр.1563 «Капитан Шанцберг»  7 октября 1973 года прошёл Босфор и 10 октября 1973 года был в Александрии. 11 октября 1973 года сухогруз «Парижская коммуна» пр.567, а следом 12 октября сухогруз «Физик Курчатов» пр.567 также прибыли в Александрию. Однако быстрая поставка советского вооружения и боеприпасов началась с 10 октября 1973 года по «воздушному мосту» - советскими транспортными самолётами. С 10 по 23 октября 1973 года советские транспортные самолёты, совершив 934 рейса, перевезли 12 500 тонн грузов.
В Черноморском пароходстве и в других советских пароходствах за сутки-полтора обычные торговые сухогрузы и танкеры превращали в суда для транспортировки войск, военных грузов и вооружений. Около 20 советских судов-транспортов перевозили войска, танки, боеприпасы и материалы в район боевых действий на Ближнем Востоке. Каждое из них сделало 2-3 рейса, при этом их экипажи «отдыхали» в наших портах не более 12-14 часов…
6 октября 1973 года Израиль официально объявил восточную часть Средиземного моря (от 33-го меридиана и восточнее) зоной боевых действий. Это означало, что Израиль не несёт ответственности за безопасное передвижение и нахождение мирных торговых судов в этой зоне, независимо от их национальной или государственной принадлежности. Поэтому все наши советские торговые суда и военные транспорты сопровождались конвоями военных кораблей.
В Эгейском море и в восточной части Средиземного моря наши суда и транспорты сопровождали боевые корабли ЧФ (Черноморского флота), в том числе: БПК «Красный Кавказ», БПК «Проворный», ЭМ «Сознательный», СКР «Куница», десантные корабли «СДК-137» и «СДК-164». Два советских тральщика МТЩ пр.226М «Рулевой» и «МТЩ-219» охраняли наши суда на подходе к Латакии и в порту.
13 октября 1973 года, в ответ на потопление израильтянами теплохода «Илья Мечников», для сопровождения наших судов у сирийского побережья был направлен БПК пр.61 (по классификации НАТО - Kashin) «Красный Кавказ». 15 октября 1973 года к нему присоединился ЭМ пр.56 (по классификации НАТО - Kotlin) «Сознательный». 20 октября 1973 года в эту КУГ добавили БПК пр.61 (по классификации НАТО - Kashin) «Проворный».
Однако первым 11 октября 1973 года начал конвоировать наши суда БПК «Красный Кавказ». В ночь с 8 на 9 октября 1973 года поступил приказ «в районе пролива Карпатос встретить советский транспорт «Aкaдемик Зелинский», вступить в управление (группой) и обеспечить оперативное прикрытие по маршруту (движения) в порт Латакия, организовать все виды обороны на переходе, оружие по морским и воздушным целям применять только при самообороне, подводные лодки атаковать с обнаружением». Это был настоящий боевой приказ о применении всех видов корабельного вооружения против сил «вероятного противника»…
Командир БПК «Красный Кавказ», капитан 2 ранга Юрий Леонидович Кручинин утром 9 октября 1973 года на «большом сборе» экипажа корабля сообщил, что: «Нам поставлена боевая задача по охране транспорта, маршрут проходит через район боевых действий, с сего момента начинают действовать законы военного времени, и к трусам, нарушителям и предателям будут применяться самые строгие меры».
Характерно, что согласно отчётам и реальным фактам «за все время пребывания на боевой службе на корабле (БПК «Красный Кавказ») не было ни одного случая сна на вахте и дежурстве, нарушения боевых и эксплуатационных инструкций, пререканий, грубостей и даже мелкой неисполнительности».
Мы с Константином Дмитриевичем Васильевым вполголоса обсудили эти закрытые сообщения по Балтийскому флоту и сошлись во мнении, что эти «закрытые» сообщения надо бы предать огласке для всех моряков экипажа БПК «Свирепый»…
С гордостью мы тоже констатировали факт, что за время первой БС (боевой службы) БПК «Свирепый» в Северной Атлантике, несмотря на тяжелейшие условия и испытания, мы также не имели ни одного ЧП (чрезвычайного происшествия), связанного с неисполнительностью, неподчинением или с какой-либо агрессивной конфликтностью в экипаже. Напряги были – конфликтов не было…
14 октября 19763 года «командиры советских военных кораблей в Средиземноморье получили приказ открывать огонь по мере необходимости по израильским и другим самолётам воюющих сторон, если они угрожают советским конвоям и транспортам».
Этот приказ был необходим, потому что советские поставки вооружений позволили в кратчайший срок «восстановить сирийские ПВО, доставив необходимое количество зенитных ракет».
14 октября 1973 года в сирийскую Латакию прибыл советский теплоход «Химик Зелинский», который среди прочего военного груза доставил 90 зенитных ракет (514 тонн). 15 октября 1973 года советский сухогруз «Салават» доставил 65 зенитных ракет. 16 октября 1973 года теплоход «Советск» доставил в Сирию 65 зенитных ракет. Все эти транспорты сопровождал БПК «Красный Кавказ».
Как воюют корабли на море? А вот как…
В ночь с 14 на 15 октября 1973 года за 3-4 часа до подхода конвоя советских кораблей к порту, РЛС «Ангара» БПК «Красный Кавказ» обнаружила «группу малоразмерных целей на дистанции 210-230 кабельтовых (46.086-50.475 км).
Группа из 4 целей следовала в кильватерном строю курсом «Норд» навстречу советским кораблям со скоростью 10-14 узлов (18.52-25.928 км/час).
На дистанции 190 кбт (41.697 км) группа целей перестроилась в строй фронта, продолжая идти на сближение. По соответствующим признакам: характер маневрирования, место встречи, малые размеры целей,  стало очевидно – группа катеров противника выстраивается для атаки.
Командир БПК «Красный Кавказ», капитан 2 ранга Юрий Леонидович Кручинин объявляет по боевой трансляции: «Обнаружены ракетные катера противника!» и даёт сигнал «Боевая тревога!».
Приказ командира корабля командиру БЧ-2, капитан-лейтенанту В.А. Кулику: «Произвести целераспределение ракетным и артиллерийским комплексами. Готовность к открытию огня – немедленная!».
Приказ командира корабля командиру БЧ-4, старшему лейтенанту М.С. Журавскому: «Передать на ЦКП: «Обнаружил катера противника. Пеленг... Дальность... Продолжаю следовать в порт Тартус». Радиограмма сразу же идёт оперативному дежурному в ГКП ВМФ СССР.
Приказ командира корабля командиру БЧ-4, , старшему лейтенанту М.С. Журавскому: «Приготовить к передаче сигнал по СБД:  «Подвергся нападению противника, вступил в бой». Радиосообщение капитану транспорта: «Обнаружил ракетные катера. Если вступлю в бой, уходи в Латакию».
БПК «Красный Кавказ» со скоростью 9 узлов продолжает сопровождать наш транспорт прежним курсом. Дистанция уменьшилась, поэтому и навигационная РЛС стала «видеть» противника…
Командир БЧ-2, капитан-лейтенант В.А. Кулик «выдал целеуказание на стрельбовые носовые станции управления огнём «Турель» и «Ятаган». С кормы стрелять невозможно, катера противника в «мёртвой зоне»…
Израильские ракетные катера могут атаковать с дистанции 90-100 кбт (19.751-21.946 км). Дистанция сокращается: 170, 160, 150, 140 кбт...
На дистанции 125 кбт (27.432 км) катера, повернув на юг, увеличили ход и скрылись в южном направлении…
Следует доклад командира БПК «Красный Кавказ» ЦКП ВМФ СССР и сигнал «Боевая готовность № 2». По боевой трансляции объявлена благодарность экипажу «за чёткие действия в боевой обстановке».
БПК «Красный Кавказ» сопроводил советский транспорт до входа во внутренний порт Тартуса и «проследовал в точку № 55», где его уже ожидал танкер «Десна» Черноморского флота». Этот танкер СМТ «Десна» находился здесь «до конца боевых действий, обеспечивая боевые корабли 5-й Средиземноморской эскадры топливом, водой и, частично, продовольствием».
16 октября 1973 года два израильских «Миража» и три «Фантома» после бомбометания по Дамаску летели над Латакией. Один из «Фантомов» отделился и устремился к двум советским десантным кораблям, которые в этот момент разгружались в порту Латакии. «На причалах сосредоточилось несколько десятков единиц военной техники и ящики с боезапасом». Сопровождение наших кораблей осуществляли тральщик «МТЩ-219» и МТЩ пр.226М «Рулевой».
Израильский «Фантом» приближался и с высоты примерно 700 метров вошёл в атакующее пике на наши корабли…
«Радиолокационная станция МР-104 «Рысь» МТЩ «Рулевой» цель захватила, уверенно вела, а кормовая артиллерийская установка АК-230 была готова стрелять. Когда командир радиометристов М3А крикнул: «Данные выработаны!», я (командир корабля, капитан-лейтенант П.Н. Козицин) приказал открыть огонь на поражение».
«Огонь (из артустановки АК-230) вёлся несколько секунд, было выпущено 47 тридцатимиллиметровых снарядов - из магазина в 1050 патронов».
У израильского «Фантома» сначала «отвалилось крыло, затем хвостовое оперение». После этого самолёт загорелся, начал падать и разваливаться на части. Израильские лётчики не сумели покинуть падающий «Фантом». При ударе о воду самолёт взорвался. Сирийские катера никаких плавающих остатков самолёта и останков лётчиков не обнаружили.
Командир МТЩ пр.266М «Рулевой», капитан-лейтенант П.Н. Козицин доложил об инциденте по соответствующим адресатам (инстанциям). Через 15 минут после доклада по спецсвязи его вызвал Главнокомандующий Военно-Морским Флотом Адмирал Флота Советского Союза Сергей Георгиевич Горшков. Главком «потребовал посекундный доклад об инциденте»…
17 октября 1973 года на МТЩ «Рулевой» прибыла комиссия, которая приняла заключение-рекомендацию: «за открытие несанкционированного огня командира тральщика снять с должности, остальных офицеров тоже наказать, но не так строго»…
Главный военный советник в Сирии Герой Советского Союза контр-адмирал Василий Иванович Быков на посольском самолёте вылетел в Москву и в результате «за проявленное мужество и отвагу по итогам боевой службы были награждены орденом Красного Знамени капитан 3 ранга П.Н. Козицин, орденом Красной Звезды капитан 3 ранга К.А. Шовгенов и замполит корабля лейтенант М.К .Лях, медалью «За боевые заслуги» командир БЧ-5 капитан-лейтенант Л.Н. Сергеев и несколько комендоров» МТЩ «Рулевой».
Также в этот день 16 октября 1973 года у сирийских берегов комендор «СДК-137» (командир корабля, капитан-лейтенант Л. Лисицын) старшина 1 статьи П. Гринев «своевременно обнаружил израильский «Фантом», заходивший на боевой курс для удара по кораблю, открыл огонь на поражение и сбил его». Черноморец П. Гринёв был награждён орденом Красной Звезды.
По разным источникам (официальным и из мемуаров очевидцев) известно, что 16 октября 1973 года «ВВС Израиля потеряли только два самолёта: A-4H Ayit 751 (лётчик, капитан Менахем Эяль) 102-й АЭ, сбит в 13.40 зенитной артиллерий в районе «Китайской фермы» и Nesher 536 (лётчик, капитан Менахем Каштан) 113-й АЭ, сбит в районе Диверсуфр в воздушном бою. По данным египетских ВВС этот самолёт был сбит лётчиком МиГ-17Ф 306-й бригады Николь Эскэндаром.
По данным советской разведки 16 октября 1973 года в небе над Сирией ВВС Израиля потеряли 6 самолётов. Пять из них были сбиты сирийскими истребителями и один - зенитными средствами ПВО Сирии. Вот почему до сих пор два случая со сбитыми советскими моряками израильскими «Фантомами» так и остаются полуофициальными и полулегендарными…
Возможно, тайна прямого боевого участия советских военных моряков в «Войне Судного Дня» скрывалась для того, чтобы не вовлечь в войну основные силы советского и американо-натовского флотов?..
ТТД морского тральщика МТЩ пр.226 «Рулевой»:
Водоизмещение: 873 т.

Размеры: длина - 61 м, ширина - 10,2 м, осадка - 3,6 м.

Скорость хода максимальная: 16 узлов.

Дальность плавания: 1500 миль при 12 узлах.

Корпус и вооружение из маломагнитной стали.

Силовая установка: 2 дизеля М-503Б, 5000 л.с. на амортизаторах, 2 малошумных винта регулируемого шага большого диаметра в насадках.

Вооружение: 2х2 30-мм артустановки АК-230 с РЛС «Рысь», 2х2 25-мм артустановки 2М-3М, 2 реактивных бомбомёта РБУ-1200, противоминное вооружение, специальная ГАС «Лань» и тралы (электромагнитный обычного типа и глубоководный).

Экипаж: 68 чел.
Морской тральщик МТЩ пр.226 «Рулевой» был построен на Средне-Невском ССЗ (заводской № 908), вступил в состав флота в 1971 году. Тральщик входил в состав 68-ой бригады кораблей ОВР.
© Copyright: Александр Суворый, 2016
[свернуть]

История советского солдата, участвовавшего в тайной военной операции в Сирии в 1980-е

Наша страна не впервые воюет на территории Сирии. Председатель Союза ветеранов Сирии Валерий Анисимов, участвовавшим там в боевых действиях с 1982 по 1984 год в качестве солдата-срочника, рассказал Znak.сom историю первых советских «отпускников», отправленных на помощь братскому сирийскому народу Брежневым. Минобороны даже спустя 30 лет не желает признавать их ветеранами боевых действий.

– Как в вашу жизнь вошла Сирия?

– От меня мало что зависело. Я родился и вырос в Москве, всегда мечтал служить в армии, но мое личное дело в военкомате потеряли. Всем пришли повестки, а мне нет. Я тогда пошел в военкомат, стал спрашивать, почему меня не вызывают. Открыли новую карточку, а при военкомате был ДОСААФ. Я пошел туда учиться на водителя, еще были курсы электромеханика, я пошел и туда, а еще пошел на курсы водолазов-подводников. Я все прошел успешно, сдал все экзамены в один день, и в 1982 году получил удостоверение на все три специальности. И пошел в армию. Меня распределили в Московский округ ПВО, я стал водителем командира части, возил его по полкам. И вот однажды в одном полку в 12 ночи меня разбудили неизвестные мне офицеры и, ничего не объясняя, сказали, что надо ехать.

Меня посадили не в мою машину, а в хлебовозку и привезли в часть. В четыре утра я был там, мне сказали срочно собираться и увезли в Видное. Там по крупицам и собирали наш полк. Я успешно прошел медкомиссию, нас собрали и повезли в Переславль-Залесский. Там сформировался наш 220-й зенитно-ракетный полк под командованием полковника Басс Юрия Ивановича. Он – личность вообще легендарная, знаменит своим железным характером, волей, нам это передавалось, мы на него полагались, как на отца, и это ему мы обязаны во многом своими жизнями. Он первым зашел с нами на территорию Сирии, и, благодаря тому, что мы там развернули ракетные комплексы С-200, Сирия получила военное преимущество перед Израилем.

– Вернемся к формированию полка. Как шла подготовка?

– Полк формировался в Переславле-Залесском, туда везли с заводов-изготовителей всю новейшую технику – ракеты, автопарк, всё, что надо. Полк был укомплектован, впоследствии к нему присоединились III дивизионный полк охраны с комплексами «Оса» и «Ока» для прикрытия. Потом часть полка уехала в Казахстан на стрельбы, их там принимал Слава Семенов, учил обслуживать комплексы С-200 и стрелять из них. Сам он в Сирию не попал, жалеет до сих пор. А мы пошли на Николаев, там перекрасили всю технику «под пустыню», потом присоединились вернувшиеся из Казахстана и начали погрузку техники на шесть кораблей. Наш личный состав был порядка тысячи человек, мы сами погрузились на океанический лайнер «Украина».

– На момент погрузки вам уже сказали, что вы едете в Сирию?

– Нет, конечно, не знали. Мы знали, что выполняем какую-то боевую задачу, поставленную правительством. Мы понимали, что это секретное ответственное задание и что нельзя совершить оплошность, поэтому каждый солдат сержант и офицер действовал на грани своих возможностей. 7 января 1983 года мы вышли из Николаева, и нам выдали гражданскую одежду – костюмы, беретки, спортивные сумки, ботинки. Все не по размеру, но мы менялись между собой. В три часа ночи мы погрузились на корабль «Украина», нас распределили по каютам по четыре человека. Утром просыпаемся – а вокруг море, потом Босфор и знаменитый висячий мост, тогда все высыпали на палубу. Нам запретили с собой брать любые документы на русском и фотокамеры, но я схитрил, у меня был маленький фотоаппарат «Смена», я его спрятал под обшивкой своей машины, однако машина шла на другом корабле. Прошли Босфор, потом были Дарданеллы. В Дарданеллах стоял американский военный корабль, и нас всех отправили по каютам, запретив выходить на палубу. Тут же с берега стали подплывать катера местных жителей с прослушивающими устройствами, и нам запретили разговаривать. По палубе гуляли девушки из персонала и командир корабля, а мы все наблюдали в окна. Наш корабль облепили катера с прослушивающими устройствами наподобие громкоговорителей, но он успешно прошел и стал подходить к берегам Сирии.

– Персонал корабля понимал, кого он везет?

– Было интересно. Народу на корабле было много, и мы питались в ресторанах и барах в две смены, нам по громкой связи объявляли: «Товарищи туристы первой смены питания, спуститесь в ресторан», и с нами общались, как с туристами. Мы девчонкам из персонала говорили: «Ну, мы же не туристы, вы сами понимаете это», но они говорили: «Нет, туристы, и всё тут». А еще в Николаеве мне в последний день перед отбытием попалась местная газета, и я увидел, что там написано, что 7 января на океаническом лайнере «Украина» отправляется в круиз по средиземному морю группа студентов, победителей соцсоревнований. То есть мы были туристы, студенты, победители соцсоревнований, и ушли в круиз на два года с ракетами на борту.

– Что было, когда вы прибыли в Сирию?

– По прибытии нам выдали военную сирийскую одежду, но без знаков опознавания. Нас еще очень удивили берцы (у нас-то сапоги были), свитера, береты зеленые, но без кокард. Мы достали автоматы из трюмов, нас покормили, и началась высадка. И тут по громкой связи объявляют: «Товарищи туристы, кто забыл свой автомат, спуститесь в ресторан «Нептун». Я тогда пошел вниз в этот ресторан, хотел быть свидетелем этого момента, смотрю – висит автомат на спинке стула, вбегает незнакомый солдат хватает автомат, ну и назад, а я за ним.

– Высадка проходила спокойно?

– Мы узнали всю историю только спустя 25 лет, когда Юрий Иванович Басс рассказал, что он принял решение сперва выгрузить нашу охрану, автономные ракеты «Оса» и «Ока». На них стоят антенны, которые видят приближающиеся самолеты. Он сразу это выгрузил вместе с командиром Третьего дивизиона Новоселовым, эти комплекты осветили пространство, и мы увидели, что большое количество самолетов противника со стороны Израиля летит в нашу сторону. Им сразу навстречу вылетели сирийские самолеты и вертолеты, все небо было в них, но мы тогда не понимали до конца, что сейчас начнутся бомбежки. Впоследствии Басс нам рассказал, что самолеты подошли к границе Сирии – Тартус находится рядом с Израилем, а потом развернулись и ушли, потому что увидели, что они подсвечены и начнется бойня. А так для них это был лакомый кусочек: весь полк был на корабле, потопили бы нас.

– Куда отправились дальше?

– Мы выгрузились в Тартусе и колонной отправились в свою часть. Тут надо кое-что рассказать для понимания дальнейших наших действий. Перед этим в 1982 году 9 июня Израиль нанес неожиданный удар по нашим частям ПВО в Сирии. Было 19 дивизионов, и Израиль в две волны нанес сокрушительный удар и уничтожил почти все. В результате неожиданного авиаудара небо Сирии было оголено, израильские самолеты летали по 80 самолетов одновременно в сирийском небе, они полностью господствовали. Тогда президент Сирии Хафиз Асад срочно прибыл в Москву на встречу с Леонидом Брежневым, и на этой встрече они обсудили ситуацию, что небо оголено и начнется сейчас Третья мировая война. В результате он договорился с Брежневым о поставке двух полков с совершенно секретными комплексами С-200. Эти комплексы никогда не выходили до этого за границу. Тогда и сформировали 220-й полк в Переславле-Залесском и 231-й полк на базе Тульского полка. Он прибыл в Тартус спустя 25 дней после нас. Басс обязал нас в кратчайшие сроки встать на боевое дежурство, потому что мы ходили практически безоружные. Ну что там у нас – автоматы. Хватило бы трёх-пяти самолетов, чтобы нас разбомбить. Поэтому мы срочно начали собирать С-200 под Дамаском в техническом дивизионе. Я лично там находился, мы собирали ракеты, не спавши. Буквально под ракетами спали по два часа, а потом подходила следующая ракета на сборку, и нас будили.

– Как складывались отношения с сирийцами? Как вас встречали?

– Неописуемая радость была у них. Сирийцы стояли вдоль дороги, по которой шла наша колонна, со слезами на глазах. Это было для них счастье и спасение. Представьте, наша колонна растянулась на десятки километров, шла техника с зачехленными ракетами, а люди вдоль дороги стояли и ждали, когда пройдет последняя машина. Они поняли, что сейчас будет переломный момент в их жизни, потому что пришли советские войска, которые справятся и все наладят, и все будет хорошо. Мы потом на языке жестов общались с сирийскими коммандос, которые охраняли наш дивизион (потом немного выучили арабский). Они нам рассказывали про свои семьи, у кого сколько детей, где они живут, где работают, и они все выражали свое одобрение и поддержку, говорили: как хорошо, что пришел Советский Союз и сейчас все изменится. Вообще, сирийцы бойцы хорошие были, очень хорошие.

– В чем глобально была ваша задача?

– На боевое дежурство мы встали вдвое быстрее положенного срока. Израильтяне очень удивились такой прыти, потому что мы сразу подсветили их самолеты, и они все убрались из сирийского неба. Тем самым мы их приучили к порядку буквально в первые дни, произвели первые стрельбы и сбили первый беспилотник. Сирийские войска его недооценивали: ведь самолет не вооружен, просто – летает «этажерка». Но суть в том, что в 1982 именно беспилотник сфотографировал их подразделения в долине Бика, послал фото на компьютер, и их самолеты впервые применили телеметрическую головку наведения по фотографии. И вот эти две волны так и случились, люди пострадали по глупости, незнанию и недооценке противника. В результате мы понимали, что это такое, и считали его за боевую единицу. После беспилотника они поняли, что с русскими шутить не стоит.

Но у нас была другая цель – два самолета АВАКС. АВАКС – это очень дорогой самолет, который один стоил, как вся эскадрилья Израиля. Один самолет АВАКС мог давать цели 120 самолетам-бомбардировщикам на их компьютеры, это самолет-штаб, самолет наступательного действия. Мы знали, что если только АВАКС проскочит границу и даст указания по местам расположения нашего полка и других полков, то нас будут просто громить. Сколько-то самолетов мы собьем, но 130 самолетов противника с временем подлета полторы минуты от границы – нет. Басс понимал, что ситуация опасная, и сразу договорился с Новоселовым. Они выдвинули к границе Ливана, к горам, скрытое подразделение с комплексом «Оса». Наши корабли давали данные с той стороны гор, что творится на палубниках, на которых стояли американские самолеты, и давали нам координаты их заходов между гор. А мы получали данные где они выходят, и таким образом нарисовался коридор между гор. Басс увидел их воздушный коридор и выставил секретную засаду, а дальше, благодаря этим нашим данным, сирийские войска выдвинули туда, в этот коридор в горах Ливана, свои подразделения. И они их каждый день лупили. А они интересные ребята оказались: их бьют, а они опять этими коридорами пользуются на следующий день, потом опять. Непонятно.

– А ваш полк с американскими самолетами сталкивался?

– Вот был какой случай. В один день было сбито три американских самолета, но не нами, а сирийцами по нашим указаниям. Один самолет рухнул в море, и судьба летчика неизвестна, из второго самолета летчик катапультировался, но его расстреляли в воздухе сирийцы… Это, конечно, нарушение конвенций, но война есть война. Из третьего самолета летчик тоже катапультировался, его взяли в плен и привезли в «Синий дом» главного военного советника. Наш командир полка, Тетерев Иван Иванович – к тому времени Басса уже отозвали на Родину – поехал в «Синий дом», увидел летчика и дал задание командиру ремонтной роты Анатолию Викторовичу Гераськину взять два «Урала» и поехать на ливанскую сторону забрать обломки самолета и привезти к нам. Операцию Гераськин провернул уникальную. Там горная местность, самолет лежал внизу. «Урал» не может подъехать туда в ущелье, но задача поставлена, надо выполнять: хоть по кусочкам, но вези. И вот что сделал русский командир ремроты: они нашли за что закрепиться, не то дерево, не то скалу, и на двух лебедках два «Урала» начали спускать вниз. Там погрузили самолет, а заодно авиабомбу, которая рядом валялась, начали поднимать. В это время пост на горе сообщает о шевелении на израильском аэродроме неподалеку, там взлетел самолет и заметил, что тянут наверх «Уралы». Но они успели подняться наверх, заехали под маскировочную сеть, потом переждали несколько часов. Приехали назад ночью, Гераськин поставил «Уралы» возле штаба и пошел спать. Утром командир полка пришел и увидел два «Урала», а на одном из них неразорвавшаяся бомба возле штаба стоит. Он велел быстро убрать её – ну, отвезли в пустыню, прикопали и взорвали. Взрыв был такой силы, что окна в близлежащих деревнях выбило, хотя они далеко находились.

– Так АВАКС в итоге сбили?

– Нет. АВАКС подсвечивали несколько раз, но президент Асад дал установку сбивать его только по его личному приказу. Ему звонят, говорят: «АВАКС подсвечен, разрешите ракеты». А он говорит «Нет», потому что подсвечен он на израильской территории. Нам-то все равно, нам его надо завалить, а дальше пусть сами разбираются. Асад говорит «нет», а у на АВАКС «в конверте». Есть понятие такое – «в конверте», если ты в нем оказался, ты – труп, и даже если он зайдет на посадку и даже сядет на аэродром, его добьют. Это такая система у С-200, он этим уникален: может и по воздушным и по наземным целям стрелять. Попадание там 98%, он не врезается в самолет, а взрывается рядом, и там 36 000 шариков рвут просто самолет на части. В общем, Асад нам все отказывал, но мы в итоге добились хоть того, что АВАКС мы держали на расстоянии 250 км от границы. Он не мог приблизиться, и не мог давать цели, и мы не дали им возможности вести наступательные действия. Свою миссию мы выполнили, а мы ведь противостояли трем армиями: армии Израиля, армии США и армии НАТО. Все их корабли стояли там, в Ливане, и их самолеты тоже. Но они не могли вести наступательные действия, и их пребывание стало бессмысленным. Эффект нашего С-200 сравним с эффектом «Калибра» с Каспия, который недавно послали. Мы им связали руки, мы их везде доставали – в зону поражения полков входили Ливан, Иордания, Турция, Израиль, а ни один самолет еще от С-200 не ушел.

– Вы пробыли в Сирии два года?

– Почти два года. Вернулись только после того, как США и НАТО ушли домой, а Израиль отвел войска из Ливана. Мы задачу выполнили, мир, который был на грани Третьей мировой, мы сохранили на 28 лет. Там были не только наши полки, там была радиоэлектронные части, знаменитый сотый вертолетный отряд, военно-морская база в Тартусе, корабли ВМФ 5-й средиземноморской эскадры и эскадра подводного флота. Я уже потом долго искал подводников, хотел найти командира, который сопровождал наши корабли. Мы же знали, что они где-то под нами, потому что нас могли просто потопить. И вот спустя 30 лет я нашел в городе Радужное командира, Николая. Он мне рассказал: «У нас была задача на случай часа Ч. Мы вскрывали конверт, и там были указания, а именно – в случае нападения торпедировать американский авианосец ядерной торпедой, порты военные тоже торпедировать ядерными торпедами, то есть началась бы Третья мировая».

–Я знаю, что теперь у вас проблема с признанием вас ветеранами военных действий.

– У нас очень большая проблема. Мы зашли в Сирию как туристы, и мы до сегодняшнего дня –туристы. У нас в военных билетах и личных делах офицеров написано «Проходил военную службу в Московском округе ПВО». Нам было на руку как туристам зайти туда и выполнить поставленную задачу, но это сыграло с нами злую шутку. Мы были награждены боевыми наградами как Сирии, так и СССР, – за выполнение боевых задач. Более того, спустя 30 лет сирийские военачальники и генералы приехали к нам на первый съезд Союза ветеранов Сирии в Переславль-Залесский и наградили нас своими медалями ветеранов военной службы в Сирии. Это было в 2012 году. Мы вообще хотим помогать Сирии, чем можем, она в сердце у нас. В итоге мы создали побратимство между городами Хомс, позже – еще и Тартусом, и Переславлем-Залесским.

– Что говорят в Минобороны?

– «Вас там не было». Мы много писали писем, за годы собрали разные варианты ответов. Первый – «вас там не было», второй вариант – «вы были на заработках, были рабочими», а третий вариант интересный самый. Когда мы их дожали, предоставили все документы и отправили им, они пишут: «да, войсковая часть 38012, это Переславль-Залесский, числится за Сирией, но списки личного состава уничтожены». Это же преступление просто – нельзя уничтожать такие документы! Вот и все, замкнули нам круг.

Тогда мы обратились к депутату Госдумы Валентине Терешковой. К ней, потому что когда за нами в Сирию пришел теплоход «Леонид Собинов» забирать нас домой, выяснилось, что офицеры остаются еще на год. Это был апрель 1984-го, и жены офицеров обратились к ней, так как она возглавляла Комитет женщин СССР, попросили помочь, чтобы офицерам дали отпуска. Она помогла. Спустя 30 лет снова к ней обратились, она сказала, что попробует помочь. Она встречалась лично с министром обороны Сергеем Шойгу, но ничего не получилось сдвинуть. Мы хотим сейчас попытаться встретиться со спикером Совета Федерации Валентиной Матвиенко, поговорить с ней.

– Как оцениваете нашу операцию в Сирии сейчас?

– Хочу сказать по-нашему, по-военному. Давно пора было. Столько разрушено, уничтожено, давно пора не смотреть на эти все американские и натовские примочки. Надо было жестче, но президент Владимир Путин пошел по пути дипломатических переговоров, использовал все рычаги. Ничего на них не действует, они объединились против нас, и пришлось силовым методом действовать.

– Получится?

– Получится сто процентов, если американцы сунутся – еще и им по морде дадим. Поэтому они особо не рыпаются. Вспомним «Калибр» – они два дня хранили молчание, так как до этого не воспринимали Каспий как военную опасность, это же закрытое море. А потом с этого моря им прилетело, и их хваленые радары ничего не видали, и они поняли, что под колпаком у Путина. Поняли, что не надо возмущаться: если ты лежишь под животом у медведя, не надо с нами ругаться, мы никому зла не хотим.

– Чем вам можно помочь?

– Помогите, пожалуйста, найти Олега Александровича Гриневского, мы его ищем. Это был дипломат, начальник Департамента Ближнего Востока МИД СССР. Это он тогда готовил встречу Асада с Брежневым, провел встречу. Он готовил документы о доставке наших двух полков в Сирию и по подписанию исторического договора о дружбе и сотрудничестве СССР и Сирии. Кстати, на основании этого договора наши войска и сейчас находятся там.

https://www.znak.com/2015-10-20/tovarichi_turisty_kto_zabyl_svoy_avtomat_istoriya_taynoy_sovetskoy_operacii_v_sirii