Накануне Дня Победы принято чествовать ветеранов, причём не только тех, кто участвовал в битвах Второй мировой войны. «Парламентская газета» внимательно следит за судьбами советских военных, которые в 1983-1984 годах помогли защитить небо Сирии от авиации США, Израиля и их союзников. Операция была секретной, но и сейчас, спустя 32 года, у тех, кто выполнял свой интернациональный долг, до сих пор нет статуса «ветеранов боевых действий».
В России сейчас проживают менее 800 участников сирийских событий 1983-1984 годов. За образцовое выполнение задания Правительства, мужество и героизм, проявленные в боях, десятки солдат и офицеров были награждены орденами и медалями.
Однако уже более тридцати лет они не могут добиться, чтобы те два боевых года были засчитаны им положенным образом. Этой весной ветераны событий обратились с письмом к главе государства с просьбой признать их участниками боевых действий. Письмо Владимиру Путину направил сопредседатель «Союза ветеранов Сирии», полковник запаса Сергей Тимохин.
«В прошлом году статус ветеранов получили те, кто участвовал в боевых действиях на территории Таджикистана, — сказал «Парламентской газете» председатель общественной организации «Союз ветеранов Сирии» Валерий Анисимов. — А о нас опять забыли. Мы надеемся, что обращение к Владимиру Путину поможет ускорить решение и нашего вопроса».
Статус участника боевых действий даёт право на 50-процентную скидку при оплате коммунальных услуг (7,2 миллиона рублей на всех), на получение ежемесячной доплаты к пенсии в размере 2400 рублей на каждого и некоторые другие льготы. Общая сумма затрат государства составит 46,5 миллиона рублей в год.
О том, как проходила отправка советских солдат в Сирийскую Арабскую Республику, «Парламентской газете» рассказал командир полка противовоздушной обороны (ПВО), участвовавшего в той «неизвестной войне», полковник в отставке Юрий Басс.
— Юрий Иванович, как проходила отправка полка в Сирию?
— Сначала мы получили новую технику и отправились на полигон тренироваться. Учеба специалистов комплекса С-200 и других придаваемых полку боевых средств завершилась проведением стрельб на полигонах в Средней Азии. С полигона вместе с техникой мы отправились в Николаев — черноморский порт предстоящей отправки в Сирию. Всю технику комплекса и транспорт специалисты покрыли камуфляжной окраской, соответствующей цветам местности этой страны. Солдат и офицеров переодели в гражданскую одежду: береты, сорочки, костюмы и туфли, кстати, неплохого качества. Однако всех выдавала одинаковая короткая стрижка. В гражданской одежде, под видом туристов, мы отправились в путь на круизном теплоходе. Прошли Чёрное море, Босфор, вдоль набережной Стамбула, где «туристам» категорически запретили выходить из своих кубриков и кают на палубы. Далее Мраморное море, пролив Дарданеллы. Затем, вдоль берегов Турции через Эгейское и Средиземное моря. После трёхсуточного круиза прибыли в один из средиземноморских портов Сирии — Тартус. Здесь уже ждали наши сирийские представители и начальники. На палубу с берега были подняты огромные тюки с военной формой сирийской армии. На берег мы сошли как сирийские воины, но без знаков различия. Сразу приступили к разгрузке нашего транспортного судна, ранее пришедшего в порт и уже стоявшего у пирса.
— А как вы узнали, что вам и вашим подчинённым предстоит командировка в Сирию?
— Осенью 1983 года меня вызвали в Москву из Переславля-Залесского и сообщили, что поручено сформировать полк для несения службы «в стране с сухим, жарким климатом». О том, что командировка будет в Сирийскую Арабскую Республику, вначале не говорилось. Потом уже мне было сказано, что решение направить туда полк принимал лично Леонид Ильич Брежнев.
Я вернулся в полк, собрал офицеров, рассказал о том, что нам предстоит делать. Со всеми приданными подразделениями численность полка увеличилась с 600 человек до полутора тысяч. К нам был прикомандирован дивизион автоматизированного войскового зенитного ракетного комплекса «Оса», другие подразделения. Начал прибывать и личный состав из других воинских частей. Своих солдат я знал как свои «пять пальцев», а вот с теми, кто вливался в полк, ежедневно проводил беседы.
— Чем вам пришлось заниматься в Сирии?
— Полк заступил на боевое дежурство по охране воздушных рубежей Сирии. Нам было дано две недели на разворачивание техники, сделали мы это за неделю. Началась реальная боевая работа.
Самолёты-разведчики SR-71 практически не сходили с экранов, курсируя над акваторией средиземноморья. Палубные самолёты, регулярно взлетающие с авианосцев американского флота, также создавали напряжённость. В день мы фиксировали 40-60 самолётов. Они летали вдоль Иорданской и Ливанской границы. Как только мы вышли «в эфир», все израильские и американские самолёты сразу «отпрыгнули» на 300 километров от наших комплексов С-200. Так вольготно, как раньше, они себя уже не чувствовали. Интенсивность полётов снизилась.
Нашей задачей было недопущение в воздушное пространство Сирии посторонних военных самолётов. Мы заменили сирийские ПВО — к нашему приходу были уничтожены 16 из 19 дивизионов ПВО Сирии, погибли и наши военные консультанты. Американская авиация в две волны разгромила воздушный щит Сирии, и её руководство обратилось к СССР с просьбой о предоставлении двух полков ПВО, чтобы остановить агрессию.
Как только мы встали на боевое дежурство, самолёты противника уже боялись пересечь сирийскую границу, пролетали вдоль неё. Так что наши солдаты совершили подвиг, отстояв небо Сирии. Дальность полёта ракет С-200 составляла 250 километров, мы контролировали всё воздушное пространство Сирии. Противники поняли всю бесперспективность боевых действий и оставили страну в покое.
Беседовал Дмитрий Олишевский