Репортаж о пропавшем бомбардировщике

Вышел Заяц на крыльцо
Почесать свое яйцо.
Лапу сунул — нет яйца,
Так и грохнулся с крыльца!
Рязанская частушка

Начало этой истории положили работники Главного штаба авиации. Чем выше штаб, тем дальше он от реальной жизни. У его сотрудников напряжение от длительного сидения на заднице ударяет рикошетом в голову, провоцируя там «заумные» мысли.
Намечалось тактическое учение с полком тяжелых бомбардировщиков. Управление боевой подготовки, как полагается, разработало планирующие документы и два бравых полковника понесли их на утверждение главнокомандующему. Маршал авиации бегло ознакомился, но вместо утверждения состроил кислую мину и произнес тираду:
— Все по шаблону! Из года в год перепечатываете, только даты меняете! Ума не хватает спланировать интересное и нестандартное? Штаны просиживаете, разжирели, как караси! В войска отправлю!
Что может быть страшнее данной угрозы? Снижение в должности и в воинском звании на одну, ступень вместе взятие ничто по сравнению с перспективой сменить место службы в Москве на военный городок какой-нибудь линейной боевой части у черта на куличках. Полковники постарались, новым Планом учения маршал остался доволен и объявил благодарность.
Замысел был таков:
Тема: Скрытое преодоление системы ПВО вероятного противника и нанесение удара по объекту на предельно-малых высотах с выключенными средствами радиоизлучения.
Район учения (он же условно территория вероятного противника): акватория Каспийского моря и с востока прилегающая пустыня, городок на восточном побережье — условно главный вражеский объект.
По замыслу: бомбардировщикам полка надлежало при достижении рубежа учения перейти на высоту полета до ста метров от поверхности и, выключив связь, радионавигационное оборудование, двигаясь по штурманской проводке и наземным ориентирам, достичь объекта, нанести имитируемый ракетно-бомбовый удар и таким же тихим сапом вернуться обратно.
Само учение вначале шло точно по замыслу. Пролетев тысячу километров, три десятка боевых машин достигли рубежа и пилот бомбардировщика №1 — командир полка проводит перекличку по циркулярной связи и объявляет установленный сигнал.
Экипажи переводят бомбардировщики на высоту ста метров, прерывают связь друг с другом и землей, выключают радионавигационное оборудование, ведут машины по штурманской проводке, отслеживают наземные ориентиры и вообще, «глядят в оба», чтобы в ночных условиях не столкнуться с землей и друг с другом.
Нервное напряжение выше человеческих возможностей. Штурман бомбардировщика № 21, неправильно сориентировав планшет, прокладывает курс с ошибкой 180 градусов (непредсказуемый заскок). Из-за его данных «двадцать первый» совершает противоположные движения:
все на Юг, он на Север;
все на Восток, он на Запад;
все проносятся над городком на восточном побережье (жителей которого предупредили и обязались возместить им ущерб), он наносит условный ракетно-бомбовый удар по городу на противоположном берегу (вышибая оконные стекла звуковой волной и вызывая панику среди жителей и местных властей);
все следуют на Запад, а он на Восток, им навстречу.
На мгновение маршруты группы и одиночки в центре Каспия (в точке, где предусмотрена перекличка) пересекаются.
Полковник проводит перекличку, «двадцать первый» докладывает, что все у него нормально, есть правда незначительная неисправность: при учебном бомбометании не до конца (сантиметров на двадцать) закрылся бомболюк.
Связь снова выключают и теперь пути полка и одинокого его бомбардировщика расходятся надолго. Полк берет курс на родной Север, а «двадцать первый» на неизведанный Юг.
На выходе из района учений командир полка проводит перекличку. В момент связи с «двадцать первым» внимание полковника отвлекает связь с Землей и он автоматически перескакивает на «двадцать второго».
Мысли командира заняты празднованием дня рождения супруги: накрыт стол, собрались гости и ждут его возвращения.
Первым приземлив самолет, полковник дает указание дежурному по аэродрому доложить после посадки последнего бомбардировщика ему на квартиру, садится в служебный УАЗ и убывает в военный городок.
В квартире овация изошедших слюнями гостей, еще пару минут и все за столом, торжество начинается.
Между первой и второй рюмкой докладывает дежурный по аэродрому:
— Сел последний самолет! (им использована информация не со стоянок эскадрилий, а полученная от локаторщиков привода).
Между второй и третьей комполка докладывает командиру дивизии:
— Товарищ генерал! Тактические задачи и план учения выполнены! Все бомбардировщики на базе!
— Молодец, Илья Петрович! Готовь в мундире дырку под орден!
После пятой рюмки вновь следует доклад дежурного по аэродрому:
— Бомбардировщик №21 отсутствует в наличии! (панику подняла бригада техников, которая своего детища, на котором им надлежало провести послеполетное обслуживание, не обнаружила).
Полковник оказывается в худшем положении, чем Заяц из частушки, послужившей эпиграфом к рассказу.
А следовавший на Юг бомбардировщик №21 вышел из района учений и должен был получить статус воздушного судна-нарушителя режима полетов и санкции со стороны осуществляющих контроль воздушного пространства войск ПВО. Но те приняли его за иностранный пассажирский лайнер, взлетевший из аэропорта столицы одной из Закавказских республик (о том, что он не взлетел из аэропорта, уведомить забыли). Все совпадало: и время, и маршрут, только высота полета (на 10 километров ниже, чем по заявке) портила всю гармонию. Последнее обстоятельство оператор локатора сообразил уже перед пересечением Государственной границы, и посчитал своим долгом произвести (хоть и запоздалый) доклад по оперативной линии:
Товарищ подполковник! Пассажирский самолет улетел за границу согласно заявке, но почему-то на предельно малой высоте!
Улетел так улетел, ну и хрен с ним! — подытожил подполковник.
Стопятидесятитонная громадина ураганом проносится над зданием одной из пограничных застав, вышибая звуковой волной стекла. Начальник заставы докладывает командиру пограничного отряда :
Товарищ полковник! Огромный самолет улетел над заставой за границу!
Вы там, вашу мать, лучше следите за контрольно-следовой полосой и контрабандистами, а все то, что летает — в ведении войск ПВО!
Начинается заграничный круиз экипажа на служебном транспортном средстве: короткий в одной сопредельной мусульманской стране и более длительный в другой. Штурман меняет курс (как ему кажется на Запад, а на самом деле на Восток), маршрут проходит в пятидесяти километрах по ту сторону границы, параллельно ей.
Несмотря на мусульманский праздник, кратковременность пребывания в гостях, радушные хозяева успевают обстрелять бомбардировщик зенитным ракетным комплексом «Усовершенствованный Хок», правда вдогон. Одна ракета взрывается далеко позади. Один-единственный осколок боеголовки все-таки в самолет попадает, повредив (выключенную в тот момент) аппаратуру, отслеживающую его координаты в пространстве. Вторая ракета входит в щель неплотно прикрытого бомболюка, и там застревает, ее боеголовка не взрывается. (Примечание: впоследствии это свидетельство пребывания в зарубежье бомбардировщик, сам того не ведая, притащил на Родину, как гулящий муж след от поцелуя любовницы на щеке).
Экипаж, разумеется, об обстреле ничего не ведает, радиоаппаратура выключена, что происходит в задней полусфере визуально не видать.
Спасает жизнь членов экипажа и то, что средь гор высоких заключительный участок слепого маршрута совпадает с долиной реки и ущельем, по которому путешественники влетают в воздушное пространство другой мусульманской страны, где в этом районе никаких ПВО нет:
Рубеж, господа! — торжественно объявляет штурман.
Первый пилот — командир бомбардировщика, осуществляет все переключения, отдаёт команды и комментирует свои действия:
— Штаны подтянуть! Набираем высоту двенадцать тысяч метров. Включаем связь, радионавигацию. Внизу под нами моя Родина, приволжские степи… А! А! А??
Радиовысотомер показывает, что внизу горный массив, а в первых лучах восходящего солнца горы проглядывают визуально. Включают аппаратуру, отслеживающую пространственные координаты — не работает. В связных приемниках на всех частотах тишина.
— Первый… первый… земля… земля… — ответьте «двадцать первому»! — вопят с борта бомбардировщика сначала по кодированным, затем по открытым прямым каналам связи.
Запас авиационного топлива стремится к нулю. Выдается сигнал воздушного судна, терпящего бедствие. Эфир на разных частотах сотрясают вопли:
— Кто меня видит или слышит, дайте, Христа ради, пеленг!
Оператор локатора приграничных ПВО одним глазом отслеживает действия руки по раскрашиванию дембельского альбома, другим глазом воздушную обстановку на экране индикатора обзора:
— Рейсовый пассажирский «Тегеран — Мешхед» на сопредельной стороне идет по установленному коридору! — докладывает ефрейтор, не врубившись: почему иностранный самолет выдает сигнал опознавания «Я свой», а потом еще и сигнал «Бедствие». Паника наступает, когда мнимый иностранный пассажирский резко берет курс на север, пересекает границу, а радиолокационная отметка от него напрочь исчезает со всех экранов радаров. Дежурные силы зенитных ракетных войск переводятся в готовность №1. В воздух взмывают истребители.
Спасательный круг бомбардировщику бросают совсем с неожиданной стороны. На аэродромчике сельхозавиации близ аула-райцентра двадцатилетний туркменский парень Саид в предрассветный час крутил ручку настройки приемника. Услышав вопли и желая оказать помощь какому-нибудь заблудившемуся «кукурузнику», Саид включил имеющийся маломощный радиомаячок.
Спустя минут десять, слышится рев и на аэродромчик садится нечто огромадное и для местных жителей инопланетарное.
Успешной посадке содействуют:
пустые топливные баки и отсутствие вооружения (бомб, ракет) на самолете;
скальное основание аэродромчика, асфальтированное шоссе в створе посадочной полосы и твердая каменистая площадка за ней, заканчивающаяся песчаными барханами.
Летающий монстр, начав приземление на шоссе за километр от начала посадочной полосы, промахивает полкилометра после ее окончания, шасси зарывается в песчаный бархан и останавливается.
К нему подбегает десяток служащих аэродромчика и подъезжает УАЗ с четырьмя милиционерами.
В предрассветных сумерках, над головами приближающихся гремит залп из хвостовой вращающейся авиационной пушки. Видимо, экипаж сомневался в государственной принадлежности пункта приземления. Служащие в испуге промахиваются километра на два мимо места своей работы, милиционеры через пять минут уже в райцентре и лихорадочно названивают о происшествии, куда только можно.
Окончательно рассвело. Через час на место происшествия прибывает автобус из ближайшего соединения ПВО (со специалистами и вооруженным караулом) и вертолет пограничников (с работниками КГБ).
Завидев родимую военную форму одежды, экипаж через нижний люк показывается на свет божий.
Это что за местность? — спрашивает командир корабля в гробовой тишине.
Восток Туркмении!
Пилот разворачивается к штурману:
— Это куда же ты, ****ища, нас со своей проводкой завел?
Далее командир от души бьет подчиненного в подбородок. Штурман кубарем катится по бархану вверх. Работники КГБ разводят членов экипажа по разным помещениям для снятия показаний.
К аэродромчику близ аула доставили обслуживающую технику, топливо, удлинили взлетную полосу и недели три спустя бомбардировщик №21 (уже с другим экипажем) улетел.
Злые языки утверждают, что экипажу (штурману уж точно) выписали путевку на экскурсию по ленинским местам Сибири. Появилось много путешественников к новому месту службы с понижением в должности, либо в поисках работы на гражданском поприще (в ВВС — за плохую организацию, в ПВО — за ротозейство).
Командир полка Илья Петрович тоже сменил военное платье на цивильное. Говорят, временами он заглядывает в шифоньер, где висит полковничий мундир с дыркой под предстоящий орден и вздыхает: «Фортуна нон пенис — черт ее подери!». Далее отмечает один и тот же праздник — «Триста лет русскому граненому стакану».
Повезло лишь полковникам в главном штабе авиации, больше они таких рисковых учений не планируют.

В КУРИЛКЕ:
Подул ветерок, посвежело, запахло озоном, невдалеке пронеслась короткая летняя гроза. Появились начальники служб, оставшиеся по регламенту на КП. Их тянуло в курилку, как убийцу на место преступления.
Тщедушного вида капитан по фамилии Хлянин, сосед Остряка справа, вздыхает:
— Зачем мы здесь сидим? Кому это нужно? Чем дольше служу, тем меньше понимаю логику войск ПВО!
— Анекдот на эту тему! Из армии в гости к деду прибыл внук. Старик интересуется:
— Представляю что такое флот, авиация, пехота, артиллерия, танковые войска, но что за ПВО, где ты служишь, никак в толк не возьму!
— Я тебе завтра дед на практике покажу!
В четыре утра гремит набатом церковный колокол. Односельчане собираются, а внук им с колокольни:
— Все собрались?
— Все, а что случилось?
— Всем разойтись, моему деду остаться! Запрягай лошадь в сани, едем по дрова!
— Какие сани? Август-месяц!
— Для перестраховки, в соседнем селе колесо от воза отлетело и зашибло мужику ногу!
Прибыли в лес.
— Квадратное катить, круглое кантовать! Пилить не поперек, а вдоль ствола! Грузи верхушками вперед! Разгружай назад! Жаль противогазов нет! Темнеет, с задачей мы не справились! Будем считать сегодняшний день выходным, завтра выезд часом раньше. А что ты дед за щеку держишься? Зуб удалять требуется? Тяжелый случай, у нас, в ПВО, все через задницу делается!

Подходит старшина командного пункта, и Михеев переключает внимание на него.
— Полководцев накормил?
— Да, отнес!
Офицер служит, пока ноги носят, а прапорщик – пока руки. Чему учит Всемирная история? Первобытное племя убило мамонта. Один неандерталец руководил охотой, так появились первые командиры. Второй разделил половину туши среди соплеменников – так появились первые замполиты. Ночью вторую половину туши кто-то спер. Так появились первые прапорщики. Только они познали истину успех приходит не к тому, кто рано встает, а к тому, кто рано несет. Кстати быть прапором – единственный в России бизнес, где нет евреев. Тезка! Знай с кем красть, возможно, тебе с ним сидеть!
— Господи, Господи! Прости мою душу грешную, не введи в искушение прикончить чадо твое! Заткни глотку рабу твоему Валерию Михайловичу! Не оставь прапорщика в роковую минуту!
— Обращаясь к Всевышнему, не говори что ты прапорщик. Бог создал Адама по своему подобию, а ваш брат есть творение Сатаны!
Не вытерпев злословия, обидчивый старшина следует в сторону казармы.
— Ухожу… Ухожу… За топором… За топором и лопатой… Чтобы труп закопать!
Тщедушный капитан вновь о наболевшем:
— Что там наши жены эти шесть суток делают? Жена капитана Хлянина капитально погуливала, последнее  время со старшим лейтенантом  Шурой Шемягиным, сидящим в курилке напротив. Поэтому подковырка Остряка у остальных вызвала улыбку, а у капитана зеленый оттенок лица.
— Спроси у Шуры,  у него член на три версты впереди мысли летит!
— Шутки у тебя, Валерий Михайлович, овражные! – стараясь сохранить спокойствие, нервно выдавил Хлянин.
— По иному быть не может. Загнали наш военный городок в глубокий овраг, дабы меньше население облучалось радарами. Смотрим на окружающий мир снизу вверх, по-овражному мыслим, оттого множество прикольных историй с нами происходит.